Ассортимент нашего Магазина пополнился ХНОЙ ДЛЯ РУК . Менди или роспись частей тела хной – это не только украшение, но и символ, и ритуальный обряд, и талисман. Простота и удивительная красота! |
Источник: По книге Д.Дудко «Матерь Лада» | ||
Сб, 01 сен 2007 | ||
На стене пещеры Трех Братьев (во Франции) художник палеолита изобразил странное существо: с бородатым человеческим лицом, острыми ушами, оленьими рогами, медвежьими лапами и волчьим хвостом. Вместо одежды тело покрыто шерстью. Хорошо заметны детородные органы. Пригнувшись и вытянув руки-лапы, человек-зверь пляшет. Кто это – ряженый колдун, предок-тотем, бог? Все вместе. Бог-колдун, всеобщий предок-отец, Хозяин Зверей. В небе еще не воцарился патриархальный Зевс-Дьяус, а этот бог уже делил власть над миром с Великой Матерью, Хозяйкой Зверей, супругом которой он, очевидно, и был. Позднее, в мезолите, окончательно оформилось представление о трех вертикальных мирах и системе духовных «путешествий» по ним. Бог-колдун стал богом-шаманом, а также певцом, поэтом, музыкантом – все эти искусства были тесно связаны с шаманством. А еще – грозным судьей и палачом. Суеверного человека (не только «дикого») страх перед заклятием или магическим испытанием может убить или вынудить признаться. Люди научились разводить скот – и Хозяин Зверей стал богом пастухов, а заодно земледельцев и купцов. Ведь раньше изобилие и богатство определялось обилием дичи. Теперь же– скота, зерна, золота. И все же древний бог плохо вписывался в мир молодых патриархальных богов новой, индоевропейской эпохи. Его боялись, но не любили. В роли супруга Великой Богини изначального бога вытеснил бог ясного неба. А на самого бога-колдуна, связанного с ночным небом и его светилами, порой смотрели как на нечистую силу. (Отношение воинов-варваров к колдунам и их богам хорошо передал Р. Говард в своем цикле о Конане.) В Элладе он принял два обличья: «дикое» – Пана, хозяина лесов, и цивилизованное – Гермеса, бога пастухов, купцов, магов и ... воров. У индийцев стал Варуной – мрачным и суровым богом вод, луны и магии, нещадно ловящим грешников сетью или петлей. Его обычно призывали вместе с Митрой («другом») – солнечным богом, справедливым и добрым к людям. Под именем же Валы древний бог сделался демоном, спрятавшим в скале небесные стада и солнце. У балтов этот бог раздвоился на Велса, владыку мертвых, и черта– Вельняса. Больше всего повезло изначальному богу у германцев и иранцев. У первых он слился с богом ветра и бури в грозную фигуру Одина-Водана, Дикого Охотника, воина и колдуна. Он и возглавил германский Олимп, оттеснив бога ясного неба (Тиу) на роль второстепенного (но тоже воинского!) божества. В Иране же бог, соответствующий индийскому Варуне, стал владыкой неба под именем Ахурамазды (Владыки Мудрого). Именно его провозгласил единственным богом Заратуштра – один из первых монотеистов мира. А славяне? У них древний бог носил имя Велес (Волос) и эпитет «скотий бог». «Скотом» в Древней Руси называли также и богатство, деньги («скотница» – «казна», «скотолюбие» – «корыстолюбие»). В Киеве святилище княжеского Перуна стояло на горе, а капище Волоса – внизу, на Подоле, рядом с пастбищем и торгом. Тем не менее, заключая договоры с Византией, русы клялись Перуном и Волосом, призывая на себя кары обоих богов: «Да будем золотыми, как золото, и своим оружием да иссечены будем». Очевидно, Перун наказывал клятвопреступников смертью в бою, а Волос – кожной болезнью вроде золотухи или оспы. На летописной миниатюре к статье 912 г. Перун, перед которым клянутся русские послы, изображен в виде статуи воина с копьем, а Волос – в виде змеи у ее подножия. Змея – распространенный символ нижнего мира, мудрости, домашнего очага. Культ домашних змей (ужей), своего рода живых домовых, возникший в энеолите, был свойствен и славянам. Не случайно Вещий Олег, дерзнувший усомниться во всеведении волхвов да еще и угрожать им, гибнет от змеи и коня. Жрецы «скотьего бога» показали князю (если не в жизни, то в сложенной ими легенде), кто в этом мире «вещий». В «Слове о полку Игореве» Боян, «Велесов внук», выглядит настоящим волхвом-шаманом. Он летает орлом в небеса, бегает по земле волком, а по дереву (мировому) – белкой («мысию»). Древо это – «мысленное», летает певец «умом под облака». То есть оборачивается и странствует по трем мирам не тело шамана, а его душа. Звуки его музыки обращаются в стаю лебедей, преследуемых соколами. В Ирландии филидами (словом, родственным имени Велеса) называлась корпорация жрецов-прорицателей, певцов и магов. Славой колдуна и оборотня пользовался тезка певца – болгарский князь X в. Баян. О герое «Слова...», князе полоцком Всеславе Брячиславиче, летописец сообщал, что тот был «рожден от волхвования» и носил языческий амулет – науз. В поэме же Всеслав – оборотень, ночью бегающий волком наперегонки с солнцем-Хорсом, и знаток гадания по птицам. Душа его – «вещая», шаманская. В былинах Всеслав (Волх Всеславич) – великий охотник и воин – оборотень, князь и шаман в одном лице. Не только он, но и его дружина может оборачиваться соколами, волками и щуками, чтобы передвигаться в трех мирах. А вражеский город они берут, пробравшись туда муравьями. Всеслав-Волх, подобно Вещему Олегу и Одину, побеждает не так оружием, как хитростью – мудростью и чарами. Не случайно имени Волоса-Велеса родственно не только слово «волхв», но и слова, связанные с общиной и властью над ней: «волость», «власть», «владыка», тохарское wal – «царь». На Рязанщине «велесом» называли самовольно присвоившего власть. Борьба военных вождей (князей, царей) со жрецами-волхвами за власть – не простую, а священную – тянулась тысячелетиями. Царь Виштаспа, покровитель гонимого жрецами Заратуштры, сам был жрецом – кави. Белый и красный цвета в одеяниях индоевропейских царей и королей означали сочетание жреческой и военной власти. В Черной могиле – кургане черниговского князя X в. – рядом с оружием лежали два священных турьих рога, окованных серебром. Западные славяне называли священника «князь» (польск. ksiadz, чеш. knez). Принятие христианства для князей было удобным поводом покончить с волхвами. Но на смену тем приходили церковники, еще более сплоченные и при том связанные с внешними силами. В 1168 г. руянский князь фактически позволил датчанам разгромить священную Аркону и затем крестился вместе с народом. К концу XV в. на острове некому стало говорить по-славянски. На Руси князья, однако, не дали митрополитам и епископам «оседлать» себя. Владык духовных, требовавших поститься в дни языческих праздников, здесь сгоняли с кафедр. Иван Грозный в юности справлял языческий аграрный обряд: пахал, сеял и ходил, наряженный в саван, на ходулях (этот обряд, как увидим, был связан с культом Волоса). В зрелые годы царь жестоко боролся с митрополитом Филиппом Колычевым и пародировал церковь в своем опричном «монастыре», где сам был «игуменом». По преданию, в 1570 г. царя, решившего разгромить Псков подобно Новгороду, остановил некий юродивый Микула, который имел много скота и был предсказателем. Да, удержать грозного царя от казней мог разве что бог Велес или его земное подобие! По другому преданию, Грозный узнал от волхвов день своей кончины. При вскрытии же его могилы оказалось: руки царя были не скрещены, а сложены, как у богов на Збручском идоле (правая рука на груди, левая – на животе). Борьба русских царей с князьями церкви завершилась лишь при Петре I, который в ответ на требование духовенства сохранить патриаршество показал им кортик со словами: «Вот вам булатный патриарх!». Волос был богом не только скотоводства, но и земледелия. По всей Европе было принято оставлять несжатым последний пучок колосьев. Считали, что в него вселяется божество урожая. У русских крестьян этот обряд назывался «оставлять волотку на бородку» или «завивать» («вертеть») бороду Волосу. «Волоткой» русские и украинцы именовали верхнюю часть снопа. Сербское «власт», чешское, словацкое и словенское vlat, lat, польское wloc означает «колос». Волосу, очевидно, соответствует белорусский бог осени Жыцень, описанный Древлянским. Низкий, худой, сгорбленный старик, лохматый и трехглазый, он наказывает плохих хозяев неурожаем, а хороших награждает. Его напоминает галицкий «житный дед» – длиннобородый, трехглавый, с тремя огненными языками. «Волохатый» Хозяин Зверей выступал в облике медведя – древнейшего бога человечества. Неандертальцы хранили в каменных ящиках головы и лапы пещерных медведей. А русские крестьяне называли «скотьим богом» повешенную в хлеву медвежью лапу. По местному преданию, в Медвежьем Углу возле устья Шексны было капище Волоса. Его почитатели натравили на Ярослава Мудрого медведя, но князь зарубил священного зверя топором и основал здесь город Ярославль. Отсюда и герб последнего – медведь с секирой. Возможно, Волос – бог крестьян, купцов и волхвов – перенимал кое-что у княжеского Перуна. Святилища Волоса были не только в низинах, но и на горах (Волосова гора на Вологодщине) или у дуба – священного дерева Перуна (в селе Поклоны Ростовского уезда). В том же Медвежьем Углу в честь Волоса жгли неугасимый огонь (как в капищах Перуна) и молили его о дожде. Медведь был также священным зверем Громовника: «ведмщь пиво варить»,– говорили гуцулы о тучах, собиравшихся на вершинах гор. На земле Велес был медведем или змеей, а на небе – Месяцем. В русских загадках месяц – рогатый пастух звездных стад. Плеяды – одно из самых ярких созвездий – русские звали Волосынями, украинцы – Волосо-жаром, черногорцы – Влашичами. В Люнебурге на Лабе (где славяне жили еще в XVIII-XIX вв.), согласно Э. Шедиусу (1648), почитался бог «Луна» с острыми звериными ушами и золотой луной в руках. В украинских колядках и русских поверьях Месяц– муж Солнца и отец звезд. В сербских песнях звезда Денница (Венера) – то жена, то сестра, то мать Месяца. Изначальным все же, видимо, был миф о браке Месяца и Солнца (он известен также германцам, балтам и индийцам). Но, как уже сказано, и Солнце, и Денница (Жива) – астральные образы Лады. От Велеса и Лады, очевидно, и пошли все славянские боги. Супружеской верностью Месяц-Велес, впрочем, не отличался. В украинской песне Месяц «перебирает» звезды, ища себе возлюбленную. В литовском же мифе он изменил Солнцу с Утренней звездой (Венерой), за что и был рассечен грозным Перкунасом-Перуном. Не удивительно, что Матерь Лада нашла себе, как увидим, других супругов. Арабский путешественник Ибн-Фадлан в 922 г. видел, как купцы-русы молились об успехе в торговле идолу бога, окруженному изображениями его жены и детей. Это, очевидно, и был Велес-Месяц со своим небесным семейством. У с. Ставчаны на среднем Днестре исследовано святилище Черняховской культуры II-V вв. В нем друг против друга стояли два каменных идола: бог в островерхой шапочке, с бородкой, с рогом в руках и изображением домашнего животного на спине и женская фигура с кругом (символом солнца?) на груди. Это напоминает белорусский обычай ставить рядом с «бородой» последний сноп – «Бабу». Велес с Ладой и на небе, и на земле нес людям изобилие и богатство. В Новгороде в слоях X-XIII вв. часто встречаются деревянные фигурки мужичков с бородками, в островерхих шапочках. Их принято считать домовыми. Но кто такой Велес, если не главный домовой, заботящийся о скотине и вообще о достатке в доме усердного и благочестивого хозяина? Чехи верили, что на луне сидит царь Давид и играет на арфе. В древнерусской «Повести града Иерусалима» Давид уподобляется месяцу на золотом дереве-царстве. Библейский царь – пророк и псалмопевец с чертами шамана (он скакал перед ковчегом) – напоминал славянам их бога-волхва. В XII в. на стенах церкви Покрова на Нерли и Дмитриевского собора во Владимире русские мастера, современники «Слова о полку Игореве», высекли грандиозную композицию. Вертикальной осью ее служит длинное и узкое окно. Над ним, в арке-закомаре, восседает на троне Давид с гуслями. По обе стороны окна, друг над другом, – многочисленные звери и птицы – орлы, львы, грифоны, барсы, олени, а еще – святые всадники в нимбах и герои, побеждающие чудовищ. Взоры их всех обращены к окну и к царю-пророку. Вся живая природа, дивная и прекрасная, словно поет гимн – не библейскому творцу-Саваофу (его здесь и нет), а древнему богу-шаману, Хозяину Зверей, восседающему на Мировом Дереве. Храмы балтийских славян были, по словам очевидцев, покрыты изображениями людей и животных, столь искусно вырезанными, что они казались живыми и дышащими. Те храмы были сожжены немецкими «просветителями». Но русские мастера того же XII в. сохранили в камне языческую картину мира, лишь слегка христианизировав ее. Видимо, в ту же эпоху сложили «Стих о Голубиной книге» – поэму о сотворении и устройстве мира, столь же поверхностно христианизированную, но восходящую к индоевропейским космогоническим мифам. Стих повествует о чудесной книге, упавшей с неба. Ее «глубинная» мудрость раскрывается в диалоге царей Давида и Волота (Волотомана). Этот таинственный Волотоман явно принадлежит к миру волотов-велетов – мифических великанов, само имя которых родственно имени Волоса-Велеса. В славянских легендах эти могучие существа воспринимаются как предки или, скорее, предшественники людей. Курганы называли «волотовками», а на Волотовом поле под Новгородом возвышался курган Гостомысла – легендарного предшественника Рюрика. Болотов считали основателями многих селений. Былинный Святогор – это богатырь-волот, которому не осталось места в мире людей. Он может лишь лечь в гроб, передав свою силу богатырю-человеку (воплощающему в то же время нового бога – Перуна). Диалог Давида и Волота явно напоминает такой же космологический диалог Одина с великаном Вафтрудниром в «Старшей Эдде». А также сказание «Калевалы» о певце-волшебнике Вейнемейнене, оживившем мертвого великана-чародея Виппунена и выведавшем у него магические тайны. Подобно скандинавским великанам или греческим титанам, волоты – предшественники богов и людей, обреченные на исчезновение, уход в безвозвратное прошлое. Но они также и предки, достойные почитания. Потому Волот, признав превосходство Давида в мудрости, выдает свою дочь за его сына (премудрого Соломона). Да и сам Велес-Месяц – бог мертвых, предков. Его индоевропейские «сородичи» – балтские божества смерти Велс и Велона, литовские veles – тени усопших, скандинавские валькирии и Валгалла («зал мертвых»), греческие Елисейские поля. Все эти мифологические имена, как и имя Велеса, происходят от индоевропейского корня «wel-»,– «умирать». В идущей из Месопотамии астрологической схеме понедельник – день Луны. У славян Понедельник – «божий ключник», провожающий умерших на тот свет (наподобие Гермеса-психопомпа). Поляки еще в XV в. почитали на Троицу божество Ныя. По Длугошу, этого бога, подобного Плутону, просили «после смерти отвести в лучшие места преисподней души покойников». Имя Ныи родственно чешскому паи – «загробный мир». В Древней Руси и Болгарии навьями называли птицеобразных духов умерших. Преисподняя же здесь – скорее дань христианским представлениям о том, что все язычники попадут в ад. По славянским же народным воззрениям, под землей находятся только пекло (ад) и змеиный ирий (куда уползают на зиму змеи), а соответственно, Ирий (вырий, рай), куда улетают птицы (на зиму) и души праведников, находится на небе либо где-то далеко на юге или востоке, за горами, рекой или морем. Так что Ныя, судя по всему, – тот же Велес. Еще два славянских бога потустороннего мира – Мерот и Радамаш – упоминаются в чешской хронике Вацлава Гаека. Первого просили провести душу усопшего светлым путем, второго – справедливо определить его посмертную участь. Этот второй – явно античный Радомант, судья загробного мира. Его культ мог проникнуть к славянам с юга. Имя же первого связано со славянским обозначением смерти, умирания. Оба, вероятно, были ипостасями или помощниками Велеса. Вспомним теперь обряд, исполнявшийся Иваном Грозным. Царь с боярами пахал и сеял, а затем, нарядившись покойником, ходил на ходулях. То есть посеянное («погребенное») зерно должно было «воскреснуть» и вырасти. Мертвец превращался в волота и тем обеспечивал урожай. Такое сочетание мотивов естественно для культа Волоса – бога земледелия и загробного мира. Существовала и женская ипостась Велеса-Ныи, Древнерусские поучения упоминают поклонение «Веле богине». В македонской песне фигурирует вила Вела. Вообще, вилы, эти прекрасные и своенравные птицедевы, близки к Велесу не только своим именем, но и связью с шаманством, плодородием, богатством и миром мертвых. Они любят и знают чудесные песни и мелодии, но могут увлечь человека в безумный, доводящий до смерти танец. Становятся же вилами, по словацким поверьям, души умерших невест. Вилы одаривают людей богатством, приносят урожай. Польские историки XVI в. Стрыйковский и Гваньини отождествляют Ныю не с Плутоном, а с Церерой. У Прокоша (Диаментовского) Ныя – также женское божество. Чешская Нива – жена змееборца Крока и мать трех вещих княгинь-жриц – Либуши, Казн и Гетки. У чешского историка Странского Нива – богиня, соответствующая Прозерпине. Эта Ныя-Вела, скорее всего, та же Лада. Как увидим ниже, Ныя Прокоша соответствует скифской великой богине-змеедеве, матери богов и людей. Школа В.В.Иванова и В.Н.Топорова считает чуть ли не аксиомой, что Велес – общеиндоевропейский змей-дракон, виновник засухи, враг Перуна-Громовника и соблазнитель его жены. Да, этимологически Велес – «родич» литовского Вельняса (черта), врага Перкунаса и ведического Валы, противника Индры. Вельняс к тому же колдун, музыкант и владеет скотом, а Вала прячет коров в пещере. Вила Вела затворяет источники воды. Велес в карпатской легенде посылает одноглазого демона Сыроеда, и от взгляда того пересыхает река Велесница. Она пробивается в другом месте, но в ней заводится змей-людоед, которого люди с трудом одолевают. Но другая легенда из тех же мест говорит о «Деде», хозяине подземных вод, не дающем им выйти наружу и затопить землю. То есть этот Дед (тот же Велес) – не враг, а защитник людей и земного мира. Главное же, Вельняс, Вала и им подобные – не боги, а злобные чудовища, способные лишь вредить людям. Индоевропейцы не почитали их, а проклинали. Поклонялись же нечисти, по представлениям славян, лишь злые колдуны и ведьмы. И не среди бела дня в капище на Подоле, а глухой ночью на Лысой горе. А в славянских сказках и легендах о змееборцах змей никогда не зовется Белесом или похожим именем. Будь Белес кем-то вроде Сатаны и дракона, вряд ли один поэт назвал бы другого его внуком. Кокетничанье с Сатаной вошло в моду позже, в XIX-XX вв. И все же демонизация древнего бога имела место и у славян. Возможно, еще в дохристианские времена. «Волосатиком», «ёлсом» в русских областных говорах называли лешего, водяного, черта, «елесихой» – бесовку, «волосом», «волосенем» – мифическое существо вроде ожившего конского волоса, будто бы проникавшее в тело и вызывавшее болезни. «Волос буду!» – божились русские крестьяне. «Какой черт, или какой Велес, или какой змей тебя против меня настроил?» – вздыхал Ткадлечек, чешский автор XIV в. «Оставим эти грехи у Велеса», – писал в 1471 г. один чешский проповедник. А чешские же переводчики книги Сираха в XVI в. желали злой жене обратиться в дикого гуся и улететь за море к Велесу (или «дясу»-черту). В последнем случае речь явно идет о языческом ирии. Дело здесь не только в церкви, объявившей всех языческих богов бесами. Именем Перуна или Даждьбога так не ругались. Но слишком таинственным и пугающим был древний бог, связанный с колдовством, загробным миром, ночью, бледным светом луны и звезд. Вот и представляли нечистую силу похожей на него. Привычный нам черт, скопированный с античных фавнов и сатиров, пришел в Россию с Запада в XVII в. В Древней Руси бесов изображали волосатыми, остроголовыми и часто крылатыми. Волосатым и остроголовым представляли и лешего (тоже хозяина зверей). Вспомним также островерхие шапочки ставчанского идола и новгородских «домовых». Праздник Велеса отмечался, видимо, 6 января, в конце Святок. В этот день кончались обходы и шествия ряженых. Среди них выделялись маски животных Велеса – медведя, быка, лошади и др. Ряженые, изображавшие собой толпу выходцев из потустороннего Велесова царства, заклинали богатство и изобилие в каждом доме, за что их щедро одаривали. А на скупых и неучтивых хозяев посланцы Велеса накликали несчастья. В этот же день хозяин в кожухе мехом наружу (словно в медвежьей шкуре) совершал над скотом магические обряды: бросал через стадо топор крест-накрест и т. д. В христианские времена место Велеса заняли святые Власий и Николай (Никола, Микула). Власий Севастийский еще в Византии был покровителем скотоводства. А на Руси даже имя его почти совпадало с именем низвергнутого бога. Иконы Власия помещали в хлеву и величали его «коровьим богом». Считали его и защитником от змей, а на иконах рядом с ним изображали существо с головой медведя. Еще более популярен был в народе Николай Мирликийский. Как увидим далее, он заменил Сварога, Стрибога, Морского Царя, но ряд черт Николы Угодника роднит его с Белесом. Николу, в отличие от грозного Ильи-пророка (языческого Перуна), считали добрым защитником народа. Юродивый, остановивший царя Грозного, звался Микулой. Никола почитался как покровитель скотоводства, земледелия, охоты, проводник душ на тот свет, податель богатства. «Бороду» в поле завивали также и Николе. «Неразменный рубль» поляки звали «миклюзом». Верили, что Никола карает змеями. Волосов Никольский монастырь (в Ростовском крае) был поставлен на горе на месте святилища Волоса. Но затем, по преданию, икона Николая стала исчезать оттуда и появляться у подножия горы висящей на дереве, на волосах. В конце концов монастырь был перенесен туда. Так монахи следовали капризам языческого бога (вернее, народным представлениям о нем), дабы сохранить паству. Еще один монастырь (в Новгородской земле) именовался Никола Медведь, а другой (под Чигирином) – Никола Медведовский. В Коренице на Руяне почитался загадочный бог Поренут. Он имел четыре лица, а пятое держал обеими руками на груди, как люнебургский лунный бог – изображение луны. Имя его родственно польскому poronic – «родить». Видимо, это был двуполый бог – андрогин, породивший другого бога или богов. И при этом – повелитель Вселенной: четыре головы (у Рода-Святовита, Брахмы и др.) означали власть над четырьмя сторонами света. В Иране таким четырехликим андрогином, отцом двух владык мира – Ахурамазды и Анграмайнью – был бог времени Зерван Акаран, Бесконечное Время. У славян Бог и Сатанаил, языческие Белобог и Чернобог, считались братьями. Матерью их была, очевидно, Лада: в болгарской песне Бого матерь рожает «Бела бога». А отец? Можно предположить, что им был древнейший из богов – Велес-Меся супруг Солнца. Он же, видимо, Поренут.
Такой непростой путь – от зверобога до святого и черта – прошел
древнейший из богов. Он не всегда ладил с молодыми богами (своими же
потомками). Но в общине славянских богов у него было свое место – волхва-шамана пастуха и земледельца.
Powered by AkoComment 2.0! |
||
Последнее обновление ( Пн, 15 ноя 2010 ) |
< Пред. материал | След. материал > |
---|
Доска объявлений |
---|
|
Новые публикации |
---|
Виртуальная Лавка | ||||
---|---|---|---|---|
|
Реклама | ||
---|---|---|
|
Партнеры сайта |
---|
|
Главные разделы | |||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Рубрики сайта | ||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Авторизация |
---|
On-Line Консультант |
---|
Психоэкология личности и отношений. Многопрофильные методы диагностики и помощи в необычных ситуациях. Комплексная ауродиагностика с исследованием энергии чакр. ICQ: 484-084-490 |